Божией милостию, Мы, Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Феодорович, всея Руси Самодержец, пожаловали есмя Живоначальные Троицы Сергиева монастыря богомольцев своих, Архимандрита Дионисия, да Келаря старца Аврамия Палицына с братией, или кто по них в том монастыре иный Архимандрит и Келарь и братья будут, что били они Нам челом, и сказали: прежних де, блаженные памяти, Великих Государей, Царей и Великих Князей всея Руссии жаловальная Тарханная грамота, что им дана на их монастырские вотчины, несправчива, Наше де жалованье, новоприбылая вотчина и вкладчиковы дачи в ту жаловальную грамоту ненаписаны, и Нам бы их пожаловати, велети тое Троицкую новоприбылую вотчину и вкладчиковы дачи приписать в ту ж Нашу жаловальную Тарханную грамоту, также, как приписаны новоприбылые вотчины после, блаженные памяти, Государя, Царя и Великого Князя Ивана Васильевича всея Руссии, при Государе, Царе и Великим Князе Феодоре Ивановиче всея Руси, чтоб Наше жалованье Тарханная грамота в монастыре Живоначальные Троицы была неподвижна во веки.
И Мы, Великий Государь, Царь и Великий Князь Мнхайло Феодорович, всея Руссии Самодержец, для милости Пресвятые Живоначальные Троицы и Великих Преподобных Отец Сергия, и Никона, Радонежских Чудотворцев, Живоначальные Троицы Сергиева монастыря богомольцев своих Архимандрита Дионисия да Келаря, старца Аврамия Палицына с братьей пожаловали, велели им прежнюю их жаловальную Тарханную грамоту переписати на Наше Царское имя, и те все жаловальные грамоты, которые писаны после большия Тарханные грамоты и новоприбылые вотчины и вкладчиковы дачи, велели ввести в сю же Нашу в жалованную Тарханную грамоту.
А в прежней жаловальной грамоте Царя и Великого Князя Василия Ивановича всея Руссии, какову они пожаловали в приказе Большего Дворца, перед Боярином Нашим, перед Борисом Михайловичем Салтыковым, да перед Дьяки Нашими, перед Иваном Болотниковым с товатшци 112 году, за приписыо Дьяка Василия Нелюбова написано: которая у них вотчина прибыла в монастырь после, блаженные памяти, Царя и Великого Князя Ивана Васильевича всея Руссии жалованные Тарханные грамоты в Великом Новегороде, в Сытинском и в Литовском погосте сельцо Кунья гора, а Сытино тож, да сельцо Сопки с деревнями, да у Соли Галицкие сельцо Гнездишково, да Попова слободка, да на Луде монастырской двор и соляная варница, и той их монастырской вотчиной велели им владети по прежнему. А что били челом, блаженные памяти, Великому Государю, Царю и Великому Князю Ивану Васильевичу всея Руссии, Троицы Сергиева монастыря Архимандрита Иона с братьей, которые Троицкие вотчины в Московском, в Коломенском, в Боровском, в Ярославском Малом, в Оболенском, в Верейском, в Волоцком, в Мещовском, в Старицком, в Новоторжском, в Тверском, в Клинском, в Бежецком Верху, в Углицком в Кашинском, в Белозерском, с Пошехонском, в Ярославском в Костромском, в Плеском, в Гороховском, в Балахонском, в Нижегородском, в Муромском, в Володимирском, в Суздальском, в Юрьевском, в Переяславском, в Ростовском, в Радонежском, в Дмитровском уездех села, и деревни и починки, и пустоши, и дворы и в иных в розных городах, да прибылые вотчины в Великом Новегороде, в Сытицском и в Литовском погосте, сельцо Кунья гора, а Сытино тож, да сельцо Сопки с деревнями, да у Соли Галицкие сельцо Гнездниково с деревнями, да Попова слободка, да на Луде и на Тотьме н в Переславле Залеском монастырские дворы и соляные варницы, и то де их вотчина, села и деревни и починки и варницы на Холую и на Луде, и на Балахне, и у Соли Галицкие, и на Тотьме, и в Переславле запустели от хлебного недороду и от лихова поветрия, а ныне де и достальные их крестьяне розошлися, и грамоты де старые жаловальные Великих Князей на те их сельские дворы, и варницы, и на слободы, и на монастырские вотчины, на села и на деревни и на всякие угодья Тарханные есть, не давати им с тое их вотчины посохи, ни ямских денег, ни туковаго, ни осьминичного, ни косток, ни пятенного, и на яму с подводами не стояти, ни лесу ни камени не возити, и кормов Наших проезжих ни конских не давати, и полоняничных денег не платити, ни кормов ни проводников Татарских и Немецких не давати ни с своры на лоси, и на медведи, и на волки, и на лисицы не ходити, и ловчие и охотники и псари к ним въезжают, и станов не чинят, и собак не кормят, и себе проводников и кормов и ни которых пошлин не емлют, и подымного не дают.
И где поедут из монастыря старцы или бельцы, на которой город ни буди, купити чего на монастырской обиход, или продать, или на рыбные ловли на Волгу, и в Каму, и за море, и в иные городы, в котором городе Троицкая вотчина есть, и они мыта и тамги с судна и с людей годовщины, и весчего соляного, и медового, и серебряного, и медяного, и оловянного, и со всяких товаров, и померу и всяких наших пошлин и податей не дают, и городов не делают, тюрем не ставят, и у тюрем сторожи их не стерегут, и целовальников к Нашим делам и денежному и к губному делу и к иным ни к которым Нашим делам не дают, и Наместнича и волостелина двора не делают, и к сотским и к десятским с черными людьми ни которого тягла не тянуть, и мостов не мостят, и по рекам перевозов и мостов и мостовщиков не дают, и к ямчужному анбару сору и дров не возят, и недельщики Наши и их племянники к ним де въезжают, и сроков на них не наметывают, а срок наметывают на один срок в году на Сретенев день.
А кто у них по городам, и по усольям, и у варниц, и у рыбных ловель, на Холую и на Луде на Тотьме, в Нерехте, в Переяславле, и на Балахне, и у Галицкие Соли и на Двине, и на Колмогорох, и в слободах на их дворах и в селах и в деревнях, и на пустошах, и на селищах учнут жити людей, и Наместники Наши Коломенские, Боровские, Ярославские, Оболенские, Верейские, Можайские, Волоцкие, Мещовские, Старицкие, Новоторжеские, Тверские, Клинские, Бежецкие, Углицкие, Кашинские, Белозерские, Пошехонские, Ярославские, Костромские, Плеские, Гороховские, Балахонские, Нижегородские, Муромские, Володимирские, Суздальские, Юрьевские, Переяславские, Ростовские, Дмитровские, Новгородские, Галицкие, Тотемские, Алаторские, Казанские, и Свияжские и иных городов, и их тиуны монастырских старцев, и слуг, и крестьян и дворников не судят ни в чем, и кормов своих на них не емлют, и доводчики и праведчики не въезжают к ним ни по что, и поборов своих на них не берут, и коней и собак не кормят.
А случится суд сместной монастырским людем с городскими людьми и с волостными, и Наши Наместники тех всех городов, в которых Троицкая вотчина ни есть, судят, а Архимандрит с братией, или их прикащик с ними ж судит, или кому прикажут, а прав ли, или виноват монастырской человек, и он в правде и в вине Архимандриту с братией, а Наместники наши и их тиуны в монастырского человека и в крестьянина в правого и в виноватаго не вступаются ж ни чем.
А кто с древа убьется, или в воде утонет, или мертваго водой принесет к монастырской земле, или кого возом сотрет, или убитым человеком подкинут, или кого зверь съест, или лошадь убьет, или объестся, или кусом подавится, или кого гром убьет, или кто от своих рук утеряется, или иной какой смертно умрет: и с тех мертвых людей Наши Наместники тех городов, в которых Троицкая вотчина будет, и их тиуны головщины на них не емлют.
А коли будет чего искати на Архимандрите, и на старцах, и на слугах и на крестьянах: ино их судим Мы, Великий Государь, Царь и Великий Князь Михайло Феодорович, всея Руси Самодержец, или кому прикажем их судити, а пошлин с них не емлют.
А ратные люди проезжие в их монастырской вотчине не ставятся, и кормов сильно не емлют, а станут ратные и проезжие люди, и они корм себе и лошадям купят по цене, а Наши крестьяне, и Патриархи, и Митрополичьи, и Архиепископли, и Епископли, и Княжие, и Боярские, и монастырские крестьяне к Троицким крестьяном на пиры и на братчины и на свадьбы незваны не ездят, а кто приедет незваной, и они его вышлют с двора безпенно, а не послушает незваной, с двора не поедет, и учнет пити сильно, а учинится какой убыток, и они без суда на нем возьмут.
И те де у них старые жаловальные тарханные грамоты ветхи, и блаженные памяти, Царь и Великий Князь Иоанн Васильевич всея Руссии, Живоначальные Троицы Сергиева монастыря Архимандрита Иону с братией пожаловал, велел им дати Свой Царскую жаловальную грамоту такову же, какого у них прежняя жаловальная тарханная грамота была.
И Мы, Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Феодорович, всея Руссии Самодержец, выслушав старые жаловальные тарханные грамоты, велели тое старую жаловальную грамоту переписать на Наше Царское Имя, и велели, есмя им дати Нашу Царскую жаловальную тарханную грамоту такову ж, как у них в прежней Царя и Великого Князя Ивана Васильевича всея Руссии жаловальной грамоте написано, и сея у них грамоты рушити ни кому ни чем не велел.
А которая их вотчина прибыла в монастырь в Великом Новегороде и у Галицкие Соли и тое их вотчину велели вписати в сю же Нашу жаловальную грамоту, и с тое Троицкие Сергиева монастыря вотчины, в которых у них в городах, их монастырская вотчина ни есть, ненадобе им Наша ямщина, ни осьминичное и туковое, ни костки ни закос, ямчуги не варят, и мыта, и тамги, и весчего, ни померного, ни пятна, ни подятаго не платят, и на яму с подводами не стоят, и посохи к городовым делам не дают, и бережные и иные ни которые, и лесу и камени не возят, и кормов Наших ни конских не дают, и лугов Наших не косят, и хлеба Нашего не молотят и не возят, и недельщики Наши и их племянники в их вотчину не въезжают, и сроков не наметывают, а въезжают и сроки наметывают на один срок, на Сретеньев День, ни ямского двора ни города не делают, и у тюрем сторожи не стерегут, и целовальников к губному Делу, ни к денежному, ни к тамге, ни к мыту, к сбору и к перевозу не емлют, и мостов не мостят, и по рекам перевозов и мыт и мостовщики не дают, ни к ямчужному анбару сору и дров не возят, ни кормов ни проводников и подвод Татарских и иных никаких не дают, ни с сотскими, ни с пяти десятскими, ни с десятскими, ни с черными людьми Нашего всякого тягла не тянут, и в своры на лоси и на медведи и на волки и на лисицы не ездят, и ловчие Наши, и охотники, и псари в их вотчину не въезжают, ни станов не чинят, ни собак Наших не кормят, ни проводников, ни кормов не емлют, и поборов своих не берут.
И где поедут из монастыря старцы, или бельцы, на которой город ни буди, купити чего на монастырской обиход, или продати, и на свой рыбную ловлю, где ни буди, на судех или на возех или на телегах: и они мыта, и тамги, и перевозов, и мостовщики, и с судов и с людей головщины, ни весчаго, медоваго, и рыбного, и соляного, и серебряного, и медного, и оловянного, и со всякого товару, что купят на монастырь или продадут, и померу и всяких Наших пошлин не дают, и Наместники Наши и всякие приказные люди, в которых городех Троицкого Сергиева монастыря вотчина ни есть, монастырских старцов, и слуг, и купчих, и крестьян, и дворников не судят ни в чем, и кормов своих не емлют, и доводчики их и праведчики и их люди не въезжают к ним ни по что, и поборов своих не берут, и денежные сборщики и посланники в их вотчину не въезжают к ним ни по что.
А случится суд сместной монастырским людем с городскими людьми, или с волостными: и Наместники Наши и всякие приказные люди, в которых городах Троицкого Сергиева монастыря вотчина ни есть, судят, а Архимандрит с братией, или их приказчик с ними судит, или кому прикажут, а прав или виноват монастырской человек, и он в правде и в вине Архимандриту с братией, а Наместники Наши и их тиуны и всякие Наши приказные люди в монастырского челокека, в правого и виноватого, у них не вступаются ни чем, а городской человек, прав или виноват, Наместником, и Наместнича или Волостелина двора не делают.
А кто с древа убьется, или в воде утонет, или мертваго водой принесет к монастырской земле, или кого возом сотрет, или колесом на мельнице сотрет, или убитым человеков подкинут, или кого зверь съест, или лошадь убьет, или объестся, или кусом подавится, или кого гром убьет, или кто от своих рук утеряется, и с тех мертвых людей, в которых городах Троицкого Сергиева монастыря вотчины, селами деревни и дворы, и Наши Наместники и всякие приказные люди и их тиуны головщины на них не емлют.
А кому будет чего искати на Архимандрите или на старцех, ино их судим Мы, Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Феодорович, всея Русии Самодержец, или кому прикажем Бояром Нашим введенным.
А ратные люди и проезжие в их монастырской вотчине не ставятся, и кормов сильно не емлют, а станут ратные люди и проезжие, и они корм себе и лошадям купят по цене.
А Наши крестьяне, и Патриарши, и Митрополичьи, и Архиепископли, и Епископли, и Княжие, и Боярские, и монастырские, к Троицком крестьяном на пиры и на братчины и на свадьбы незваны не ездят, а кто приедет незван, и они его сошлют с двора безпенно, а не послушает, незваной с двора де поедет, а учнет пити сильно, а учинится какой убыток: и они без суда на нем возмут вдвое.
Также есмя их пожаловали, что у них во всей вотчине у храмов попов и дьяконов, и те их попы и дьяконы и всякие церковные причетники Патриарху, и Митрополитом, и Архиепископом, и Епископом церковные дани и венечных и похоронных и иных ни которых пошлин не дают, а десятильники и заезжики к ним не въезжают ни по что, и крестьяне сей их вотчины сел и деревень Наших, повозов и иных ни которых разметных дел не разметывают.
Также есмя их пожаловали, по городом Бояре Наши, и Воеводы, и Наместники, и Дьяки, и всякие приказные люди Троицких старцов, и слуг, и служебников, и купчих, и крестьян, и дворников не судят ни в чем, и пристава по них, кроме данного пристава приказу Большего Дворца, не посылают, и обид им и убытков не чинят, и в обиду их никому не дают, и во всякие Троицкие угодья не вступаются, чтоб Троицкой казне ни от кого ни в чем убытков не было.
Также есмя их пожаловали, по прежней жаловальной грамоте, блаженные памяти, Великого Князя Дмитрия Ивановича Донского Троицы Сергиева монастыря с монастырских дел с их исков, на ком они чего учнут искати, и кто на них учнет искати на Троицких старцех, и на слугах и на крестьянех, судных пошлин имати не велели, и в истцовых искех Троицким Сергиева монастыря слугам самим креста не целовати, а велели сироте их у креста стояти.
Также есмя их пожаловали, велели дати в дом Пресвятые Живоначальные Троицы преподобному Чудотворцу Сергию в вотчину, в Московском уезде городок Радонеж с пустошьми, и с пашней, и с сенными покосы и со всякими угодьи, как было тому городку изстари, по старым межам.
Также есмя их пожаловали, велели им Стромынский монастырь и монастырскую вотчину ведати и строити, по благословению преподобного Чудотворца Сергия по прежнему, как в Чудотворцове Сергиеве житие про тот монастырь написано.
Также есмя их пожаловали, велели им владети у Нас на Москве, в Китае городе на Ильинском крестце хозяиновским двором Тютина, да за деревянным городом, за Никитскими вороты на левой стороне, да за Стретенскими вороты, за деревянным же городом, по обе стороны реки Неглинные, от городовые стены по верхнюю плотину, старыми их монастырскими дворовыми месты и огороды, как преже сего за ними было. Также есмя их пожаловали, велели им владети в Боровске на посаде порозжими дворовыми месты, и огороды, и выпуски по реке Поротве под Рожественной монастырь и Высоцкую слободу, что бывало изстари за Татары Галицкие волости.
Также есмя их пожаловали, велели им владеть в Нижегородском уезде к Троицкому селу Варварскому с деревнями, за рекой за Волгой, лугами и сенными покосы с борчаги, да к бору по пронос, да по Нюжемку.
Также есмя их пожаловали, велели им дати на Вологде, внутри города, за Воеводским двором в углу пустопорозжаго места под двор, поперек улицы пятнадцать сажень, а в длину от дороги к городовой стене с Воеводским двором равно одиннадцать сажень.
Также есмя их пожаловали, велели им владеть в Вологодском уезде Нашего дворцоваго села Говорова деревней Ершовкой с пустошкой, что написано в отдельных книгах: Бесов Крюк, да у той же деревни Ершевки под двором на реке на Вологде мельницей и мельничными анбары, по обе стороны реки Вологды, и сенными покосы и всякими угодьи.
Также есмя их пожаловали, велели им в Переславском уезде ведати и строити Махрицкой монастырь, да того ж монастыря в Вологодском уезде в Авнеге монастырь Великих Чудотворцев Григория Кассиана по прежнему, также есмя их пожаловили, велели им дата на Устюге на посаде у Рождества Христова, против Никольского попа Ивана Пуляева, да посадского человека Омельяна Выламаева дворовое место, поперек десять сажень до острогу, а в длину девятнадцать сажень, также есмя их пожаловали, велели им ведати и строити на Алаторе Троицкой монастырь и монастырскую вотчину с рыбными ловлями, и с перевозом, и с мельницей, и со всякими угодьи, также есмя их пожаловали, велели им у Мурманского моря церковь Верховных Апостол Петра и Павла строити, а к той церкве на церковное строение велели есмя им дати половину реки Поноя, а оброку с той реки Поноя велели с них в Нашу казну имати, сверх церковного строения, по 3 рубли на год.
Также есмя их пожаловали в Колмогорском уезде Николы Чулчеремской монастырь и монастырскую вотчину велели от посаду и от черных сох отписать, и с посадом и с черныхми сохами тянуты и оброку и всяких податей платити им не велели, а велели им всякие Наши доходы платить Троицких вотчин с крестьяне, вместе.
Также есмя их пожаловали велели им ведати и строити в Бежецком Верху на Городецке Макарьеву пустыню и монастырскую вотчину со всякими угодьи. А ей Нашу жалавальную тарханную грамоту Архимандриту Дионысию да Келарю старцу Аврамию Палицыну с братией держати в Троицкой казне неподвижно, а с нее списывать списки слово в слово, да посылать те списки с монастырской печатью по городом и волостем Наместником, и Волостелем, и прикащиком городовым, и всяким приказным людем, а Бояром, и Воеводам, и Наместником, и Дьяком, и всяким приказным людем, и посланником, и денежным сборщиком и таможенным Головам, и перевозчиком, и мостовщиком и всем ходити по сей Нашей жаловалыюй грамоте.
А кто не учнет сее Нашия жаловальные грамоты слушати, или кто чем изобидит, или монастырской казне какой убыток учинить: и тому от Нас, Великого Государя Царя и Великого Князя Михаила Феодоровича, всея России Самодержца, быта казнену смертью.
А кому велим дати жаловальную грамоту на грамотчики, и на сю Нашу Троицкого Сергиева монастыря жаловальную грамоту грамоты нет, а где Троицкие старцы, или слуги с сее Нашия жаловальныя грамоты явят список за Троицкой Келарской печатью: и они с нее списав список, оставливают у себя, а пошлин с нее никаких не емлют.
Дана ся Наша Царская жалавальная грамота в Нашем царствующем граде Москве, лета 7126, Декабря в 31 день.
Лета 7133, Октября в 31 день, Мы ж, Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Феодорович, всея Руссии Самодержец, и отец Наш, Великий Государь, Святейший Патриарх Филарет Никитич Московский и всея Руссии, сее Нашия жаловальные грамоты слушав, указали переписати вновь на Наше же Государское имя по Нашему Государскому по новому Уложенью, и велели им дать Нашу Государскую новую жаловальную грамоту, а сию Нашу жаловальную грамоту указали, подписав на Наше же Государское имя, отдати Живоначальные Троицы Сергиева монастыря Архимандриту Дионисию да Келарю старцу Александру с братией, впредь для спору вотчинных земель и всяких крепостей, а о всем указали ходити по тому , как в Нашей Государеной в новой жаловальной грамоте нынешняго 135 году написано.
Лета 7133, Апреля в 11 день, Мы ж, Великий Государь, Царь и Великий Князь Михайло Феодорович, всея Руссии Самодержец, и отец Наш, Великий Государь, Святейший Патриарх Филарет Никитич Московский и всея Руссии, сее жаловальные грамоты слушав, указали переписати вновь на Наше Государское имя по новому Уложенью, и велели им дати Нашу Государскую новую жаловальную грамоту, а сю жаловальную грамоту указали, подписав на Наше Государское имя ж, отдати Живоначальные Троицы Сергиева монастыря Архимандриту Дионисию, да Келарю старцу Александру с братьией, впредь для спору вотчинных земель и всяких вотчинных крепостей, а о всем указали ходити по тому, как в Нашей в новожаловальной грамоте нынешняго 133 году за приписью Дьяка Семена Бредихина написано.
Лета 7165, Мая в 20 день, Великий Государь, Царь и Великий Князь Алексей Михайлович, всея Великие и Малые и Белые России Самодержец, сее грамоты отца Своего Государева, блаженные памяти, Великаго Государя Царя и Великого Князя Михаила Феодоровича, всея Руссии Самодержца, слушав, Живоначальные Троицы Сергиева монастыря Архимандрита Иоасафа, да Келаря старца Арсения Суханова, да Казначея старца Дионисия с братией, или кто по них в том монастыре иный Архимандрит, и Келарь, и Казначей и братия будут, пожаловал велел им сю грамоту подписати на Свое Великого Государя Царя и Великого Князя Алексея Михайловича, всея Великие и Малые и Белые России Самодержца, имя, и судити ее не велел ни кому ни чем, а велел ходити о всем по тому, как в Нашей жаловальной грамоте 133 году за приписью Дьяка Семена Бредихина написано.
И Мы, Великий Государь, Царь и Великий Князь Мнхайло Феодорович, всея Руссии Самодержец, для милости Пресвятые Живоначальные Троицы и Великих Преподобных Отец Сергия, и Никона, Радонежских Чудотворцев, Живоначальные Троицы Сергиева монастыря богомольцев своих Архимандрита Дионисия да Келаря, старца Аврамия Палицына с братьей пожаловали, велели им прежнюю их жаловальную Тарханную грамоту переписати на Наше Царское имя, и те все жаловальные грамоты, которые писаны после большия Тарханные грамоты и новоприбылые вотчины и вкладчиковы дачи, велели ввести в сю же Нашу в жалованную Тарханную грамоту.
А в прежней жаловальной грамоте Царя и Великого Князя Василия Ивановича всея Руссии, какову они пожаловали в приказе Большего Дворца, перед Боярином Нашим, перед Борисом Михайловичем Салтыковым, да перед Дьяки Нашими, перед Иваном Болотниковым с товатшци 112 году, за приписыо Дьяка Василия Нелюбова написано: которая у них вотчина прибыла в монастырь после, блаженные памяти, Царя и Великого Князя Ивана Васильевича всея Руссии жалованные Тарханные грамоты в Великом Новегороде, в Сытинском и в Литовском погосте сельцо Кунья гора, а Сытино тож, да сельцо Сопки с деревнями, да у Соли Галицкие сельцо Гнездишково, да Попова слободка, да на Луде монастырской двор и соляная варница, и той их монастырской вотчиной велели им владети по прежнему. А что били челом, блаженные памяти, Великому Государю, Царю и Великому Князю Ивану Васильевичу всея Руссии, Троицы Сергиева монастыря Архимандрита Иона с братьей, которые Троицкие вотчины в Московском, в Коломенском, в Боровском, в Ярославском Малом, в Оболенском, в Верейском, в Волоцком, в Мещовском, в Старицком, в Новоторжском, в Тверском, в Клинском, в Бежецком Верху, в Углицком в Кашинском, в Белозерском, с Пошехонском, в Ярославском в Костромском, в Плеском, в Гороховском, в Балахонском, в Нижегородском, в Муромском, в Володимирском, в Суздальском, в Юрьевском, в Переяславском, в Ростовском, в Радонежском, в Дмитровском уездех села, и деревни и починки, и пустоши, и дворы и в иных в розных городах, да прибылые вотчины в Великом Новегороде, в Сытицском и в Литовском погосте, сельцо Кунья гора, а Сытино тож, да сельцо Сопки с деревнями, да у Соли Галицкие сельцо Гнездниково с деревнями, да Попова слободка, да на Луде и на Тотьме н в Переславле Залеском монастырские дворы и соляные варницы, и то де их вотчина, села и деревни и починки и варницы на Холую и на Луде, и на Балахне, и у Соли Галицкие, и на Тотьме, и в Переславле запустели от хлебного недороду и от лихова поветрия, а ныне де и достальные их крестьяне розошлися, и грамоты де старые жаловальные Великих Князей на те их сельские дворы, и варницы, и на слободы, и на монастырские вотчины, на села и на деревни и на всякие угодья Тарханные есть, не давати им с тое их вотчины посохи, ни ямских денег, ни туковаго, ни осьминичного, ни косток, ни пятенного, и на яму с подводами не стояти, ни лесу ни камени не возити, и кормов Наших проезжих ни конских не давати, и полоняничных денег не платити, ни кормов ни проводников Татарских и Немецких не давати ни с своры на лоси, и на медведи, и на волки, и на лисицы не ходити, и ловчие и охотники и псари к ним въезжают, и станов не чинят, и собак не кормят, и себе проводников и кормов и ни которых пошлин не емлют, и подымного не дают.
И где поедут из монастыря старцы или бельцы, на которой город ни буди, купити чего на монастырской обиход, или продать, или на рыбные ловли на Волгу, и в Каму, и за море, и в иные городы, в котором городе Троицкая вотчина есть, и они мыта и тамги с судна и с людей годовщины, и весчего соляного, и медового, и серебряного, и медяного, и оловянного, и со всяких товаров, и померу и всяких наших пошлин и податей не дают, и городов не делают, тюрем не ставят, и у тюрем сторожи их не стерегут, и целовальников к Нашим делам и денежному и к губному делу и к иным ни к которым Нашим делам не дают, и Наместнича и волостелина двора не делают, и к сотским и к десятским с черными людьми ни которого тягла не тянуть, и мостов не мостят, и по рекам перевозов и мостов и мостовщиков не дают, и к ямчужному анбару сору и дров не возят, и недельщики Наши и их племянники к ним де въезжают, и сроков на них не наметывают, а срок наметывают на один срок в году на Сретенев день.
А кто у них по городам, и по усольям, и у варниц, и у рыбных ловель, на Холую и на Луде на Тотьме, в Нерехте, в Переяславле, и на Балахне, и у Галицкие Соли и на Двине, и на Колмогорох, и в слободах на их дворах и в селах и в деревнях, и на пустошах, и на селищах учнут жити людей, и Наместники Наши Коломенские, Боровские, Ярославские, Оболенские, Верейские, Можайские, Волоцкие, Мещовские, Старицкие, Новоторжеские, Тверские, Клинские, Бежецкие, Углицкие, Кашинские, Белозерские, Пошехонские, Ярославские, Костромские, Плеские, Гороховские, Балахонские, Нижегородские, Муромские, Володимирские, Суздальские, Юрьевские, Переяславские, Ростовские, Дмитровские, Новгородские, Галицкие, Тотемские, Алаторские, Казанские, и Свияжские и иных городов, и их тиуны монастырских старцев, и слуг, и крестьян и дворников не судят ни в чем, и кормов своих на них не емлют, и доводчики и праведчики не въезжают к ним ни по что, и поборов своих на них не берут, и коней и собак не кормят.
А случится суд сместной монастырским людем с городскими людьми и с волостными, и Наши Наместники тех всех городов, в которых Троицкая вотчина ни есть, судят, а Архимандрит с братией, или их прикащик с ними ж судит, или кому прикажут, а прав ли, или виноват монастырской человек, и он в правде и в вине Архимандриту с братией, а Наместники наши и их тиуны в монастырского человека и в крестьянина в правого и в виноватаго не вступаются ж ни чем.
А кто с древа убьется, или в воде утонет, или мертваго водой принесет к монастырской земле, или кого возом сотрет, или убитым человеком подкинут, или кого зверь съест, или лошадь убьет, или объестся, или кусом подавится, или кого гром убьет, или кто от своих рук утеряется, или иной какой смертно умрет: и с тех мертвых людей Наши Наместники тех городов, в которых Троицкая вотчина будет, и их тиуны головщины на них не емлют.
А коли будет чего искати на Архимандрите, и на старцах, и на слугах и на крестьянах: ино их судим Мы, Великий Государь, Царь и Великий Князь Михайло Феодорович, всея Руси Самодержец, или кому прикажем их судити, а пошлин с них не емлют.
А ратные люди проезжие в их монастырской вотчине не ставятся, и кормов сильно не емлют, а станут ратные и проезжие люди, и они корм себе и лошадям купят по цене, а Наши крестьяне, и Патриархи, и Митрополичьи, и Архиепископли, и Епископли, и Княжие, и Боярские, и монастырские крестьяне к Троицким крестьяном на пиры и на братчины и на свадьбы незваны не ездят, а кто приедет незваной, и они его вышлют с двора безпенно, а не послушает незваной, с двора не поедет, и учнет пити сильно, а учинится какой убыток, и они без суда на нем возьмут.
И те де у них старые жаловальные тарханные грамоты ветхи, и блаженные памяти, Царь и Великий Князь Иоанн Васильевич всея Руссии, Живоначальные Троицы Сергиева монастыря Архимандрита Иону с братией пожаловал, велел им дати Свой Царскую жаловальную грамоту такову же, какого у них прежняя жаловальная тарханная грамота была.
И Мы, Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Феодорович, всея Руссии Самодержец, выслушав старые жаловальные тарханные грамоты, велели тое старую жаловальную грамоту переписать на Наше Царское Имя, и велели, есмя им дати Нашу Царскую жаловальную тарханную грамоту такову ж, как у них в прежней Царя и Великого Князя Ивана Васильевича всея Руссии жаловальной грамоте написано, и сея у них грамоты рушити ни кому ни чем не велел.
А которая их вотчина прибыла в монастырь в Великом Новегороде и у Галицкие Соли и тое их вотчину велели вписати в сю же Нашу жаловальную грамоту, и с тое Троицкие Сергиева монастыря вотчины, в которых у них в городах, их монастырская вотчина ни есть, ненадобе им Наша ямщина, ни осьминичное и туковое, ни костки ни закос, ямчуги не варят, и мыта, и тамги, и весчего, ни померного, ни пятна, ни подятаго не платят, и на яму с подводами не стоят, и посохи к городовым делам не дают, и бережные и иные ни которые, и лесу и камени не возят, и кормов Наших ни конских не дают, и лугов Наших не косят, и хлеба Нашего не молотят и не возят, и недельщики Наши и их племянники в их вотчину не въезжают, и сроков не наметывают, а въезжают и сроки наметывают на один срок, на Сретеньев День, ни ямского двора ни города не делают, и у тюрем сторожи не стерегут, и целовальников к губному Делу, ни к денежному, ни к тамге, ни к мыту, к сбору и к перевозу не емлют, и мостов не мостят, и по рекам перевозов и мыт и мостовщики не дают, ни к ямчужному анбару сору и дров не возят, ни кормов ни проводников и подвод Татарских и иных никаких не дают, ни с сотскими, ни с пяти десятскими, ни с десятскими, ни с черными людьми Нашего всякого тягла не тянут, и в своры на лоси и на медведи и на волки и на лисицы не ездят, и ловчие Наши, и охотники, и псари в их вотчину не въезжают, ни станов не чинят, ни собак Наших не кормят, ни проводников, ни кормов не емлют, и поборов своих не берут.
И где поедут из монастыря старцы, или бельцы, на которой город ни буди, купити чего на монастырской обиход, или продати, и на свой рыбную ловлю, где ни буди, на судех или на возех или на телегах: и они мыта, и тамги, и перевозов, и мостовщики, и с судов и с людей головщины, ни весчаго, медоваго, и рыбного, и соляного, и серебряного, и медного, и оловянного, и со всякого товару, что купят на монастырь или продадут, и померу и всяких Наших пошлин не дают, и Наместники Наши и всякие приказные люди, в которых городех Троицкого Сергиева монастыря вотчина ни есть, монастырских старцов, и слуг, и купчих, и крестьян, и дворников не судят ни в чем, и кормов своих не емлют, и доводчики их и праведчики и их люди не въезжают к ним ни по что, и поборов своих не берут, и денежные сборщики и посланники в их вотчину не въезжают к ним ни по что.
А случится суд сместной монастырским людем с городскими людьми, или с волостными: и Наместники Наши и всякие приказные люди, в которых городах Троицкого Сергиева монастыря вотчина ни есть, судят, а Архимандрит с братией, или их приказчик с ними судит, или кому прикажут, а прав или виноват монастырской человек, и он в правде и в вине Архимандриту с братией, а Наместники Наши и их тиуны и всякие Наши приказные люди в монастырского челокека, в правого и виноватого, у них не вступаются ни чем, а городской человек, прав или виноват, Наместником, и Наместнича или Волостелина двора не делают.
А кто с древа убьется, или в воде утонет, или мертваго водой принесет к монастырской земле, или кого возом сотрет, или колесом на мельнице сотрет, или убитым человеков подкинут, или кого зверь съест, или лошадь убьет, или объестся, или кусом подавится, или кого гром убьет, или кто от своих рук утеряется, и с тех мертвых людей, в которых городах Троицкого Сергиева монастыря вотчины, селами деревни и дворы, и Наши Наместники и всякие приказные люди и их тиуны головщины на них не емлют.
А кому будет чего искати на Архимандрите или на старцех, ино их судим Мы, Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Феодорович, всея Русии Самодержец, или кому прикажем Бояром Нашим введенным.
А ратные люди и проезжие в их монастырской вотчине не ставятся, и кормов сильно не емлют, а станут ратные люди и проезжие, и они корм себе и лошадям купят по цене.
А Наши крестьяне, и Патриарши, и Митрополичьи, и Архиепископли, и Епископли, и Княжие, и Боярские, и монастырские, к Троицком крестьяном на пиры и на братчины и на свадьбы незваны не ездят, а кто приедет незван, и они его сошлют с двора безпенно, а не послушает, незваной с двора де поедет, а учнет пити сильно, а учинится какой убыток: и они без суда на нем возмут вдвое.
Также есмя их пожаловали, что у них во всей вотчине у храмов попов и дьяконов, и те их попы и дьяконы и всякие церковные причетники Патриарху, и Митрополитом, и Архиепископом, и Епископом церковные дани и венечных и похоронных и иных ни которых пошлин не дают, а десятильники и заезжики к ним не въезжают ни по что, и крестьяне сей их вотчины сел и деревень Наших, повозов и иных ни которых разметных дел не разметывают.
Также есмя их пожаловали, по городом Бояре Наши, и Воеводы, и Наместники, и Дьяки, и всякие приказные люди Троицких старцов, и слуг, и служебников, и купчих, и крестьян, и дворников не судят ни в чем, и пристава по них, кроме данного пристава приказу Большего Дворца, не посылают, и обид им и убытков не чинят, и в обиду их никому не дают, и во всякие Троицкие угодья не вступаются, чтоб Троицкой казне ни от кого ни в чем убытков не было.
Также есмя их пожаловали, по прежней жаловальной грамоте, блаженные памяти, Великого Князя Дмитрия Ивановича Донского Троицы Сергиева монастыря с монастырских дел с их исков, на ком они чего учнут искати, и кто на них учнет искати на Троицких старцех, и на слугах и на крестьянех, судных пошлин имати не велели, и в истцовых искех Троицким Сергиева монастыря слугам самим креста не целовати, а велели сироте их у креста стояти.
Также есмя их пожаловали, велели дати в дом Пресвятые Живоначальные Троицы преподобному Чудотворцу Сергию в вотчину, в Московском уезде городок Радонеж с пустошьми, и с пашней, и с сенными покосы и со всякими угодьи, как было тому городку изстари, по старым межам.
Также есмя их пожаловали, велели им Стромынский монастырь и монастырскую вотчину ведати и строити, по благословению преподобного Чудотворца Сергия по прежнему, как в Чудотворцове Сергиеве житие про тот монастырь написано.
Также есмя их пожаловали, велели им владети у Нас на Москве, в Китае городе на Ильинском крестце хозяиновским двором Тютина, да за деревянным городом, за Никитскими вороты на левой стороне, да за Стретенскими вороты, за деревянным же городом, по обе стороны реки Неглинные, от городовые стены по верхнюю плотину, старыми их монастырскими дворовыми месты и огороды, как преже сего за ними было. Также есмя их пожаловали, велели им владети в Боровске на посаде порозжими дворовыми месты, и огороды, и выпуски по реке Поротве под Рожественной монастырь и Высоцкую слободу, что бывало изстари за Татары Галицкие волости.
Также есмя их пожаловали, велели им владеть в Нижегородском уезде к Троицкому селу Варварскому с деревнями, за рекой за Волгой, лугами и сенными покосы с борчаги, да к бору по пронос, да по Нюжемку.
Также есмя их пожаловали, велели им дати на Вологде, внутри города, за Воеводским двором в углу пустопорозжаго места под двор, поперек улицы пятнадцать сажень, а в длину от дороги к городовой стене с Воеводским двором равно одиннадцать сажень.
Также есмя их пожаловали, велели им владеть в Вологодском уезде Нашего дворцоваго села Говорова деревней Ершовкой с пустошкой, что написано в отдельных книгах: Бесов Крюк, да у той же деревни Ершевки под двором на реке на Вологде мельницей и мельничными анбары, по обе стороны реки Вологды, и сенными покосы и всякими угодьи.
Также есмя их пожаловали, велели им в Переславском уезде ведати и строити Махрицкой монастырь, да того ж монастыря в Вологодском уезде в Авнеге монастырь Великих Чудотворцев Григория Кассиана по прежнему, также есмя их пожаловили, велели им дата на Устюге на посаде у Рождества Христова, против Никольского попа Ивана Пуляева, да посадского человека Омельяна Выламаева дворовое место, поперек десять сажень до острогу, а в длину девятнадцать сажень, также есмя их пожаловали, велели им ведати и строити на Алаторе Троицкой монастырь и монастырскую вотчину с рыбными ловлями, и с перевозом, и с мельницей, и со всякими угодьи, также есмя их пожаловали, велели им у Мурманского моря церковь Верховных Апостол Петра и Павла строити, а к той церкве на церковное строение велели есмя им дати половину реки Поноя, а оброку с той реки Поноя велели с них в Нашу казну имати, сверх церковного строения, по 3 рубли на год.
Также есмя их пожаловали в Колмогорском уезде Николы Чулчеремской монастырь и монастырскую вотчину велели от посаду и от черных сох отписать, и с посадом и с черныхми сохами тянуты и оброку и всяких податей платити им не велели, а велели им всякие Наши доходы платить Троицких вотчин с крестьяне, вместе.
Также есмя их пожаловали велели им ведати и строити в Бежецком Верху на Городецке Макарьеву пустыню и монастырскую вотчину со всякими угодьи. А ей Нашу жалавальную тарханную грамоту Архимандриту Дионысию да Келарю старцу Аврамию Палицыну с братией держати в Троицкой казне неподвижно, а с нее списывать списки слово в слово, да посылать те списки с монастырской печатью по городом и волостем Наместником, и Волостелем, и прикащиком городовым, и всяким приказным людем, а Бояром, и Воеводам, и Наместником, и Дьяком, и всяким приказным людем, и посланником, и денежным сборщиком и таможенным Головам, и перевозчиком, и мостовщиком и всем ходити по сей Нашей жаловалыюй грамоте.
А кто не учнет сее Нашия жаловальные грамоты слушати, или кто чем изобидит, или монастырской казне какой убыток учинить: и тому от Нас, Великого Государя Царя и Великого Князя Михаила Феодоровича, всея России Самодержца, быта казнену смертью.
А кому велим дати жаловальную грамоту на грамотчики, и на сю Нашу Троицкого Сергиева монастыря жаловальную грамоту грамоты нет, а где Троицкие старцы, или слуги с сее Нашия жаловальныя грамоты явят список за Троицкой Келарской печатью: и они с нее списав список, оставливают у себя, а пошлин с нее никаких не емлют.
Дана ся Наша Царская жалавальная грамота в Нашем царствующем граде Москве, лета 7126, Декабря в 31 день.
Лета 7133, Октября в 31 день, Мы ж, Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Феодорович, всея Руссии Самодержец, и отец Наш, Великий Государь, Святейший Патриарх Филарет Никитич Московский и всея Руссии, сее Нашия жаловальные грамоты слушав, указали переписати вновь на Наше же Государское имя по Нашему Государскому по новому Уложенью, и велели им дать Нашу Государскую новую жаловальную грамоту, а сию Нашу жаловальную грамоту указали, подписав на Наше же Государское имя, отдати Живоначальные Троицы Сергиева монастыря Архимандриту Дионисию да Келарю старцу Александру с братией, впредь для спору вотчинных земель и всяких крепостей, а о всем указали ходити по тому , как в Нашей Государеной в новой жаловальной грамоте нынешняго 135 году написано.
Лета 7133, Апреля в 11 день, Мы ж, Великий Государь, Царь и Великий Князь Михайло Феодорович, всея Руссии Самодержец, и отец Наш, Великий Государь, Святейший Патриарх Филарет Никитич Московский и всея Руссии, сее жаловальные грамоты слушав, указали переписати вновь на Наше Государское имя по новому Уложенью, и велели им дати Нашу Государскую новую жаловальную грамоту, а сю жаловальную грамоту указали, подписав на Наше Государское имя ж, отдати Живоначальные Троицы Сергиева монастыря Архимандриту Дионисию, да Келарю старцу Александру с братьией, впредь для спору вотчинных земель и всяких вотчинных крепостей, а о всем указали ходити по тому, как в Нашей в новожаловальной грамоте нынешняго 133 году за приписью Дьяка Семена Бредихина написано.
Лета 7165, Мая в 20 день, Великий Государь, Царь и Великий Князь Алексей Михайлович, всея Великие и Малые и Белые России Самодержец, сее грамоты отца Своего Государева, блаженные памяти, Великаго Государя Царя и Великого Князя Михаила Феодоровича, всея Руссии Самодержца, слушав, Живоначальные Троицы Сергиева монастыря Архимандрита Иоасафа, да Келаря старца Арсения Суханова, да Казначея старца Дионисия с братией, или кто по них в том монастыре иный Архимандрит, и Келарь, и Казначей и братия будут, пожаловал велел им сю грамоту подписати на Свое Великого Государя Царя и Великого Князя Алексея Михайловича, всея Великие и Малые и Белые России Самодержца, имя, и судити ее не велел ни кому ни чем, а велел ходити о всем по тому, как в Нашей жаловальной грамоте 133 году за приписью Дьяка Семена Бредихина написано.