Божией милостию, Мы, Великий Государь, Царь и Великий Князь Борис Феодорович, всея Руси Самодержец, и сын Наш, Царевич Князь Феодор Борисович всея Руссии. Милости ради Божия и Пречистые Богородицы и великих Чудотворцев Петра и Алексея и Ионы, и для отца своего Иова, Патриарха Московского и всея Руссии, что поминал Нам, и грамоту жалованную, блаженные памяти, Государя, Царя и Великого Князя Ивана Васильевича всея Руссии положил ветху, какого была дана Афанасию Митрополиту всея Руссии, и Нам бы та грамота велети переписати на Свое Царево и Великого Князя Бориса Феодоровича всея Руссии имя, и дати Своя Царская жалованная грамота, какого была у Афанасия Митрополита всея Руссии.
И Мы для отца Своего Иова, Патриарха Московского и всея Руси велели тое грамоту переписати на Свое Царское имя, и дати сю Свой Царскую жаловальную грамоту по старине, какова была грамота преже сего у Афанасия Митрополита всея Руссии: Бояре Наши, и по городам Наместничим и Волостели, и их тиуни, его Патриархиях монастырей Архимадритов и Игуменов, и священников и старцов, и всяких его приказных людей, и детей Боярских,
и их людей, и Патриарховых крестьян, и монастырей его слуг и крестьян, которые живут на Москве в Патриарховых и его монастырей в слободках, и по городом в Патриарших волостях и в селах и в деревнях, и на церковных Патриарших местех в городах, н в посадех, и в его монастырех, которого города в уезде ни буди, и у которых Патриарших у приказных людей и у детей Боярских будет отчины и купли, и тех монастырей Архимандритов и Игуменов, и священников, и старцов, и Патриарших приказных людей, и детей Боярских, и крестьян, и монастырей его слуг, и их людей и крестьян не судят ни в чем, опричь душегубства, ни кормов своих на них не емлют, и не всыпают к ним ни по что.
Такоже есмя тех крестьян пожаловали, Наместнича и Волостелииа двора не делают, ни к сотским, ни к десятским с тяглыми людьми ни в которые проторы не тянут, и сень Наших не косят, и закосного, и лугового, и тюгового, и по дымного, и поворотного не платят и с своры на лоси, и на медвежьи, и на волчьи и на лисьи поля не ходят, а ловчие Наши и псари к ним не въезжают, и станов у них не чинят, и собак Наших не кормят, и себе кормов, и проводников, и подвод, и ни которых пошлин, ни поборов своих не емлют.
А кому будет искати чего Нашим посадским, или дворцовых сел крестьяном, или Митрополичим, или Боярским и Княжим, и монастырским на Патриарших Архимандритах, и на Игумнех, и на священникех, и на старцах, и на Патриарших приказных людех и на детех Боярских, и на их людях и иа крестьянах и монастырей его на слугах и на крестьяинх, и они посылают отца Нашего Иова, Патриарха Московского и всея Руссии недельщиков, а судит их отец Наш Иов Патриарх, или его приказные люди.
А Наши недельщики по тех его Архимандритов и Игуменов, и священников, и старцев, и по их слуг, и по Патриарнщх детей Боярских, и по их людей и по крестьян, и по монастырских крестьян не ездят, и на поруки их не дают, и сроков на них не наметывают, а накинут на них срок сильно, и тот срок не в срок, и безсудная не в безсудную.
А кому будет чего Патриаршим искати на Наших детях Боярских, и на их людях и на крестьянах, и на Митрополичих и на монастырских людях и на крестьянах, и Патриарши по тех посылают Наших недельщиков, а сужу их Яз Царь и Великий Князь Борис Феодорович всея Руси, или Наши Бояре.
А явится в отца Нашего Патриарших волостях и в селех и в деревнях, и у Патриарших приказных людей, и у детей Боярских, и у их людей и у крестьян мертвой убитой человек, и Наместники Наши и Волостели, и их тиуни душегубца судят над убитой головой, а продажу ему чинят по уставной грамоте, по волостной, а не будет уставной грамоты, и они продажу емлют на душегубце по Судебнику, а опричь душегубца Патриаршим продажи не чинити ни которые, а не будет убитому душегубца в лицех и Наместником и Волостелем и их тиуном на Патриарших веры четыре рубля, а убитого велети схороните а опричь им того продажи не чинити ни которые.
А будет мертвого к Патриарше земле вода принесет, или кто с древа убьется, или от своих рук утеряется, или возом сотрет, или в воде утонет, или гром убьет, или кого зверь съест, а ведомо будет Патриаршим старостам и крестьяном лучшим людям: и в том Нашим Наместником, и Волостелем и их тиуном на Патриарших веры и, продажи нет, а велети им хоронити безденежно.
Такоже есмя тех Архимандритов, и Игуменов, и священников, и старцов, и Патриарших приказных людей, и детей Боярских, и их людей и крестьян, и монастырей его слуг и крестьян пожаловали, в те его Патриарши и монастырей его в села и в деревни и его приказных людей и детей Боярских в отчины и в поместья Наместников Наших и Волостелей тиуни и доводчики и иные Наместничи и Волостелины люди, чей кто ни буди, и Наши сельчане, и деревенщики, и псари, и конюхи, и Боярские и Княжие люди и крестьяне, и Митрополичи, и монастырские, и иной, кто ни буди, на пиры и на братчины к ним незваны не ездят, и поборов не обирают, а кто к ним приедет незван на пир и на братчину, или учнет поборы сбирати сильно, и они того вышлют вон безпенно, а учинится у них туто какого гибель, и тому та гибель платити вдвое без суда и без правды.
А наши Бояре и Воеводы ратные, и всякие ездоки в тех монастырех, и в селех и в деревнях кормов у них сильно не емлют, и подвод у них и проводников сильно не емлют же, а кто у них станет, или возьмет кормы или подводы сильно, и тому платити вдвое, а от Нас ему быти в опале.
А которые свои Царские грамоты дадим и на грамотчики, а на сию Нашу Царскую жалованую грамоту, грамоты нет ни которые.
А явят сю Нашу грамоту Нашим Наместником или Волостелвм и их тиуном, а явленого с нея не дают.
Лета 7165, Февраля 25, Божией милостию, Мы, Великий Государь, Царь и Великий Князь Алексей Михайлович. Милости ради Божий и Пречистые Богородицы и Великих чудотворцев Петра и Алексея и Иона и Филиппа, Митрополитов Московских и всея Руссии, сее жалованой Грамоты нарушати не велели ни кому ни чем, а велели ходити всем по тому, как в сей Грамоте писано.
И Мы для отца Своего Иова, Патриарха Московского и всея Руси велели тое грамоту переписати на Свое Царское имя, и дати сю Свой Царскую жаловальную грамоту по старине, какова была грамота преже сего у Афанасия Митрополита всея Руссии: Бояре Наши, и по городам Наместничим и Волостели, и их тиуни, его Патриархиях монастырей Архимадритов и Игуменов, и священников и старцов, и всяких его приказных людей, и детей Боярских,
и их людей, и Патриарховых крестьян, и монастырей его слуг и крестьян, которые живут на Москве в Патриарховых и его монастырей в слободках, и по городом в Патриарших волостях и в селах и в деревнях, и на церковных Патриарших местех в городах, н в посадех, и в его монастырех, которого города в уезде ни буди, и у которых Патриарших у приказных людей и у детей Боярских будет отчины и купли, и тех монастырей Архимандритов и Игуменов, и священников, и старцов, и Патриарших приказных людей, и детей Боярских, и крестьян, и монастырей его слуг, и их людей и крестьян не судят ни в чем, опричь душегубства, ни кормов своих на них не емлют, и не всыпают к ним ни по что.
Такоже есмя тех крестьян пожаловали, Наместнича и Волостелииа двора не делают, ни к сотским, ни к десятским с тяглыми людьми ни в которые проторы не тянут, и сень Наших не косят, и закосного, и лугового, и тюгового, и по дымного, и поворотного не платят и с своры на лоси, и на медвежьи, и на волчьи и на лисьи поля не ходят, а ловчие Наши и псари к ним не въезжают, и станов у них не чинят, и собак Наших не кормят, и себе кормов, и проводников, и подвод, и ни которых пошлин, ни поборов своих не емлют.
А кому будет искати чего Нашим посадским, или дворцовых сел крестьяном, или Митрополичим, или Боярским и Княжим, и монастырским на Патриарших Архимандритах, и на Игумнех, и на священникех, и на старцах, и на Патриарших приказных людех и на детех Боярских, и на их людях и иа крестьянах и монастырей его на слугах и на крестьяинх, и они посылают отца Нашего Иова, Патриарха Московского и всея Руссии недельщиков, а судит их отец Наш Иов Патриарх, или его приказные люди.
А Наши недельщики по тех его Архимандритов и Игуменов, и священников, и старцев, и по их слуг, и по Патриарнщх детей Боярских, и по их людей и по крестьян, и по монастырских крестьян не ездят, и на поруки их не дают, и сроков на них не наметывают, а накинут на них срок сильно, и тот срок не в срок, и безсудная не в безсудную.
А кому будет чего Патриаршим искати на Наших детях Боярских, и на их людях и на крестьянах, и на Митрополичих и на монастырских людях и на крестьянах, и Патриарши по тех посылают Наших недельщиков, а сужу их Яз Царь и Великий Князь Борис Феодорович всея Руси, или Наши Бояре.
А явится в отца Нашего Патриарших волостях и в селех и в деревнях, и у Патриарших приказных людей, и у детей Боярских, и у их людей и у крестьян мертвой убитой человек, и Наместники Наши и Волостели, и их тиуни душегубца судят над убитой головой, а продажу ему чинят по уставной грамоте, по волостной, а не будет уставной грамоты, и они продажу емлют на душегубце по Судебнику, а опричь душегубца Патриаршим продажи не чинити ни которые, а не будет убитому душегубца в лицех и Наместником и Волостелем и их тиуном на Патриарших веры четыре рубля, а убитого велети схороните а опричь им того продажи не чинити ни которые.
А будет мертвого к Патриарше земле вода принесет, или кто с древа убьется, или от своих рук утеряется, или возом сотрет, или в воде утонет, или гром убьет, или кого зверь съест, а ведомо будет Патриаршим старостам и крестьяном лучшим людям: и в том Нашим Наместником, и Волостелем и их тиуном на Патриарших веры и, продажи нет, а велети им хоронити безденежно.
Такоже есмя тех Архимандритов, и Игуменов, и священников, и старцов, и Патриарших приказных людей, и детей Боярских, и их людей и крестьян, и монастырей его слуг и крестьян пожаловали, в те его Патриарши и монастырей его в села и в деревни и его приказных людей и детей Боярских в отчины и в поместья Наместников Наших и Волостелей тиуни и доводчики и иные Наместничи и Волостелины люди, чей кто ни буди, и Наши сельчане, и деревенщики, и псари, и конюхи, и Боярские и Княжие люди и крестьяне, и Митрополичи, и монастырские, и иной, кто ни буди, на пиры и на братчины к ним незваны не ездят, и поборов не обирают, а кто к ним приедет незван на пир и на братчину, или учнет поборы сбирати сильно, и они того вышлют вон безпенно, а учинится у них туто какого гибель, и тому та гибель платити вдвое без суда и без правды.
А наши Бояре и Воеводы ратные, и всякие ездоки в тех монастырех, и в селех и в деревнях кормов у них сильно не емлют, и подвод у них и проводников сильно не емлют же, а кто у них станет, или возьмет кормы или подводы сильно, и тому платити вдвое, а от Нас ему быти в опале.
А которые свои Царские грамоты дадим и на грамотчики, а на сию Нашу Царскую жалованую грамоту, грамоты нет ни которые.
А явят сю Нашу грамоту Нашим Наместником или Волостелвм и их тиуном, а явленого с нея не дают.
Лета 7165, Февраля 25, Божией милостию, Мы, Великий Государь, Царь и Великий Князь Алексей Михайлович. Милости ради Божий и Пречистые Богородицы и Великих чудотворцев Петра и Алексея и Иона и Филиппа, Митрополитов Московских и всея Руссии, сее жалованой Грамоты нарушати не велели ни кому ни чем, а велели ходити всем по тому, как в сей Грамоте писано.