По Его Государеву указу был ты в Смоленску для отпусков к Нему Великому Государю хлебных запасов, и писал ты к Нему Великому Государю, которого ты числа для поспешенья послан был в Шклов запасов на 58 стругах 1110 четвертей с Костромиченом с Богданом Пасынковым, и того ж числа сказал тебе Богдан Пасынков, которые де солдаты и стрельцы даны были на плоты, и тех де стрельцов и солдат взял денщик, а сказал, что не велел стрельцам и солдатам идти на плотах Боярин Князь Иван Никитич Хованской.
А Боярин Князь Иван Никитичь Хованской бил челом Великому Государю, что ты на него Боярина писал в том ложно, и по Государеву указу про то дело в Смоленску сыскивано, и по Государеву указу тот сыск отставлен потому, что объявилось в том сыску лож.
И Великий Государь, Царь и Великий Князь Алексей Михайлович, всея Великие и Малые и Белые России Самодержец, изволил Боярина Князя Ивана Никитича Хованского и тебя Михаила разспросить пред собой Государем.
И ты Михайло пред Ним Великим Государем в роспросе говорил, что Боярин Князь Иван Никитич под Государевы запасы плотов тебе не дал, а плотов в то время под Смоленском и не бывало и дать было тебе нечего, и то твоя первая вина, как было плоты тебе дать, а их и не бывало.
Да ты ж говорил, что денщик взял солдатов и стрельцов у Богдана Пасынкова с плотов, а кто именем денщик, и Богдан тебе того не сказал, а ты про того денщика, как его зовут, не проведал, и говорил де ты Боярину Князю Ивану Никитичу о тех стрельцах и о солдатех при Стольнике и Ловчем Московском, при Афонасье Матюшкине, да при Стремянном конюхе, при Василье Корчмине, и Боярин де тебе в том отказал, и ты де про то являл к словам Стрелецким Ивану Баскакову, да Осипу Костяеву, при Василье Корчмине, а Боярин Князь Иван Никитич перед Государем говорил, что он солдат и стрельцов с плотов сводить не веливал, и ты де Михайло о тех стрельцах и о солдатем ему не говаривал, а что де ты просил у него стрельцов, и он де тебе стрельцов не дал для того, что по Государеву указу стрельцов в провожанье давать ему не указано, и он де без Государева указу стрельцов дать тебе не смеет.
А Стольник Афонасий Матюшкин в допросе сказал по Святой Евангельской Господни заповеди, что ты Михайло говорил Боярину о стрельцах, и Боярин де тебе отказал, что без Государева указу, стрельцов тебе дать не смеет, а о солдатех ты Боярину при нем Афонасье не говаривал, а Василий Корчман сказал по Святой Евангельской заповеди Господни, что он от тебя про то явки Головам Стрелецким не слыхал, и та твоя лож перед Ним Великим Государем явна стала, и мешканье, и в отпуску Его Государевых хлебных запасов учинилось твоим Михайловым воровством и нерадением.
Да и то твоя вина, говорил ты перед Ним Великим Государем, которых детей Боярских присылал к тебе Боярин Князь Иван Никитич Хованской на перемену прежним детем Боярским, и ты де тех детей Боярских не переменил, для того, будто они больны.
А Боярин Князь Иван Никитичь говорил, что он посылал к тебе детей Боярских здоровых не по одно время, и в том слался на товарищей своих, и товарищи его сказали, что те дети Боярские посылались к тебе здоровые, а ты тех детей Боярских не переменил своим упрямством.
Да ты ж Михайло говорил будто тех детей Боярских не прислал к тебе Боярин для того, что город заперт был с неделю от морового поветрия, и ни кого из города не выпускал.
А Боярин Князь Иван Никитич Хованской с товарищи сказал, что город заперт был один день для того, что объявилось моровое поветрие на плотах, а из города он и того дни всяких людей выпускал, да и в сыску всяких чинов люди сказали, что их из города по вся дни выпускали и николи они в городе заперты не бывали.
Да ты ж говорил, что мешканье в отпуску Государевых хлебных запасов учинилось затем, что уездные люди с плотов разбежались, а сыскивать ты тех уездных людей не посылал, и Боярину о том не говорил, и то мешканье в отпуску учинилось от тебя ж.
Да ты ж заставил подьячаго Андрюшку Лучанинова после сыщика, писать роспросные речи Богдана Пасынкова, что денщик с плотов стрельцов и солдатов у него взял, и та де у тебя сказка будто в вине сгорела, и только в том деле правда твоя была, и тебе довелось было у Богдана Пасынкова сказку взять за рукой в то время, как у него взяты стрельцы и солдаты.
И то твое воровство и лукавство перед Ним Великим Государем стало явно, что ты про денщика кто именем и чьего приказу не проведал, и Боярину про то не сказал, и тем твоим
воровством и нераденьем в отпуску Государевых хлебных запасов учинилось мешканье великое.
И по Государеву указу Бояре приговорили, за то твое воровство и за нераденье, что ты в отпуску Государевых хлебных запасов учинил мешканье большое, вместо кнута бить батоги.
Да тебе ж Михаилу говорил Великий Государь про прежнее твое плутовство, как ты был у
Них Государей в Верху, и написал на лубке, хаю Стольнику Князю Феодору Одоевскому на двор, и в той твоей вине ему Боярину добивал челом.
Да и брат твой Федор Плещеев сказал, что такие твои плутни были, а в том солгал, будто того,
что ездил отец его на двор к Боярину добивать челом не помнит, а ты в том своем воровстве перед Ним, Великим Государем, запирался будто того не бывало, и в том ты своем запиранье и во лживых словах стоял в упрямстве своем долгое время, и тем Его Великого Государя прогневил.
И за то твое воровство Бояре приговорили, бив кнутом, сослать тебя в Сибирь, а поместья твои и вотчины роздать в роздачу.
И Государь, Царь и Великий Князь Алексей Михайлович, всея Великие и Малые и Белые России Самодержец, для нынешнего торжественного праздника Воскресения Христова тебя пожаловал, кнутьем бить, и в Сибирь ссылать, и поместей и вотчин отымать не велел потому, что за твое лукавое и безмерное ябедничество и бездушство скоро Бог тебе воздаяние воздаст, и сокрушит и заградит уста твоя глаголящия неправду.
И вместо битья указал Государь написать тебя по Московскому списку вечным клятвопреступником, и ябедником, и бездушником и клеветником.
А что ты отца своего полживил, и так делают неприродные отцов своих дети, а наймиты и выблядки.
А что Боярин Князь Иван Никитич Хованской написал в челобитной своей, слышал де он что будто ты Михайло велел руки прикладывать к нерозжим столицам, а от кого слышал и сказок он у тех людей за их руками не взял, и которые из тех людей сысканы, и они сказали, что они таких речей ему Боярину сказывали, да он же Боярин бил челом Государю, что де ты писал к нему в памятех, безчестя его память Боярину, и черная де у него память, что ты чернил своей рукой, есть и те памяти каковы ты писал к нему Боярину с черной памятью, такову черную память подал он Боярин твоего, черненья, не сошлась, и никакого безчестья ему Боярину в
тех памятях, не написано, и за то указал Государь на нем Боярине доправит тебе безчестье.
А Боярин Князь Иван Никитичь Хованской бил челом Великому Государю, что ты на него Боярина писал в том ложно, и по Государеву указу про то дело в Смоленску сыскивано, и по Государеву указу тот сыск отставлен потому, что объявилось в том сыску лож.
И Великий Государь, Царь и Великий Князь Алексей Михайлович, всея Великие и Малые и Белые России Самодержец, изволил Боярина Князя Ивана Никитича Хованского и тебя Михаила разспросить пред собой Государем.
И ты Михайло пред Ним Великим Государем в роспросе говорил, что Боярин Князь Иван Никитич под Государевы запасы плотов тебе не дал, а плотов в то время под Смоленском и не бывало и дать было тебе нечего, и то твоя первая вина, как было плоты тебе дать, а их и не бывало.
Да ты ж говорил, что денщик взял солдатов и стрельцов у Богдана Пасынкова с плотов, а кто именем денщик, и Богдан тебе того не сказал, а ты про того денщика, как его зовут, не проведал, и говорил де ты Боярину Князю Ивану Никитичу о тех стрельцах и о солдатех при Стольнике и Ловчем Московском, при Афонасье Матюшкине, да при Стремянном конюхе, при Василье Корчмине, и Боярин де тебе в том отказал, и ты де про то являл к словам Стрелецким Ивану Баскакову, да Осипу Костяеву, при Василье Корчмине, а Боярин Князь Иван Никитич перед Государем говорил, что он солдат и стрельцов с плотов сводить не веливал, и ты де Михайло о тех стрельцах и о солдатем ему не говаривал, а что де ты просил у него стрельцов, и он де тебе стрельцов не дал для того, что по Государеву указу стрельцов в провожанье давать ему не указано, и он де без Государева указу стрельцов дать тебе не смеет.
А Стольник Афонасий Матюшкин в допросе сказал по Святой Евангельской Господни заповеди, что ты Михайло говорил Боярину о стрельцах, и Боярин де тебе отказал, что без Государева указу, стрельцов тебе дать не смеет, а о солдатех ты Боярину при нем Афонасье не говаривал, а Василий Корчман сказал по Святой Евангельской заповеди Господни, что он от тебя про то явки Головам Стрелецким не слыхал, и та твоя лож перед Ним Великим Государем явна стала, и мешканье, и в отпуску Его Государевых хлебных запасов учинилось твоим Михайловым воровством и нерадением.
Да и то твоя вина, говорил ты перед Ним Великим Государем, которых детей Боярских присылал к тебе Боярин Князь Иван Никитич Хованской на перемену прежним детем Боярским, и ты де тех детей Боярских не переменил, для того, будто они больны.
А Боярин Князь Иван Никитичь говорил, что он посылал к тебе детей Боярских здоровых не по одно время, и в том слался на товарищей своих, и товарищи его сказали, что те дети Боярские посылались к тебе здоровые, а ты тех детей Боярских не переменил своим упрямством.
Да ты ж Михайло говорил будто тех детей Боярских не прислал к тебе Боярин для того, что город заперт был с неделю от морового поветрия, и ни кого из города не выпускал.
А Боярин Князь Иван Никитич Хованской с товарищи сказал, что город заперт был один день для того, что объявилось моровое поветрие на плотах, а из города он и того дни всяких людей выпускал, да и в сыску всяких чинов люди сказали, что их из города по вся дни выпускали и николи они в городе заперты не бывали.
Да ты ж говорил, что мешканье в отпуску Государевых хлебных запасов учинилось затем, что уездные люди с плотов разбежались, а сыскивать ты тех уездных людей не посылал, и Боярину о том не говорил, и то мешканье в отпуску учинилось от тебя ж.
Да ты ж заставил подьячаго Андрюшку Лучанинова после сыщика, писать роспросные речи Богдана Пасынкова, что денщик с плотов стрельцов и солдатов у него взял, и та де у тебя сказка будто в вине сгорела, и только в том деле правда твоя была, и тебе довелось было у Богдана Пасынкова сказку взять за рукой в то время, как у него взяты стрельцы и солдаты.
И то твое воровство и лукавство перед Ним Великим Государем стало явно, что ты про денщика кто именем и чьего приказу не проведал, и Боярину про то не сказал, и тем твоим
воровством и нераденьем в отпуску Государевых хлебных запасов учинилось мешканье великое.
И по Государеву указу Бояре приговорили, за то твое воровство и за нераденье, что ты в отпуску Государевых хлебных запасов учинил мешканье большое, вместо кнута бить батоги.
Да тебе ж Михаилу говорил Великий Государь про прежнее твое плутовство, как ты был у
Них Государей в Верху, и написал на лубке, хаю Стольнику Князю Феодору Одоевскому на двор, и в той твоей вине ему Боярину добивал челом.
Да и брат твой Федор Плещеев сказал, что такие твои плутни были, а в том солгал, будто того,
что ездил отец его на двор к Боярину добивать челом не помнит, а ты в том своем воровстве перед Ним, Великим Государем, запирался будто того не бывало, и в том ты своем запиранье и во лживых словах стоял в упрямстве своем долгое время, и тем Его Великого Государя прогневил.
И за то твое воровство Бояре приговорили, бив кнутом, сослать тебя в Сибирь, а поместья твои и вотчины роздать в роздачу.
И Государь, Царь и Великий Князь Алексей Михайлович, всея Великие и Малые и Белые России Самодержец, для нынешнего торжественного праздника Воскресения Христова тебя пожаловал, кнутьем бить, и в Сибирь ссылать, и поместей и вотчин отымать не велел потому, что за твое лукавое и безмерное ябедничество и бездушство скоро Бог тебе воздаяние воздаст, и сокрушит и заградит уста твоя глаголящия неправду.
И вместо битья указал Государь написать тебя по Московскому списку вечным клятвопреступником, и ябедником, и бездушником и клеветником.
А что ты отца своего полживил, и так делают неприродные отцов своих дети, а наймиты и выблядки.
А что Боярин Князь Иван Никитич Хованской написал в челобитной своей, слышал де он что будто ты Михайло велел руки прикладывать к нерозжим столицам, а от кого слышал и сказок он у тех людей за их руками не взял, и которые из тех людей сысканы, и они сказали, что они таких речей ему Боярину сказывали, да он же Боярин бил челом Государю, что де ты писал к нему в памятех, безчестя его память Боярину, и черная де у него память, что ты чернил своей рукой, есть и те памяти каковы ты писал к нему Боярину с черной памятью, такову черную память подал он Боярин твоего, черненья, не сошлась, и никакого безчестья ему Боярину в
тех памятях, не написано, и за то указал Государь на нем Боярине доправит тебе безчестье.